Несмотря на то, что экономика США увеличится на 3,1−3,2% в 2024 году, она страдает от достаточно большого количества проблем, включая огромный госдолг, дефицит внешней торговли и дефицит платежного баланса, заявил президент России Владимир Путин на пресс-конференции по итогам саммита БРИКС. По его словам, экономика еврозоны в свою очередь балансирует на грани рецессии.
О трудностях экономики ЕС сообщил и Bloomberg. Агентство передало, что деловая активность в двух крупнейших экономиках ЕС — Германии и Франции, продолжает сокращаться на фоне слабого спроса в немецком автопроме и обрабатывающей промышленности двух стран. Продолжающаяся экономическая слабость вызывает тревогу в ЕЦБ, но взгляды среди его должностных лиц по поводу того, что нужно делать со ставкой (базовая сейчас составляет 3,4%), расходятся.
— По словам главы ЕЦБ Кристин Лагард, повышательные риски для инфляции в еврозоне — рост зарплат и геополитика, понижательные — жесткая монетарная политика и замедление подъема мировой экономики. Первый набор факторов может сыграть в пользу увеличения процентных ставок ЕЦБ, второй — в пользу снижения.
Пока регулятор нацелен на дальнейшее смягчение монетарной политики. «Внешний» фактор — выборы президента США и сопутствующие риски торговых войн, — рассказала начальник отдела аналитики и продвижения «БКС Мир инвестиций» Оксана Холоденко.
Продолжает тему член наблюдательного совета Гильдии финансовых аналитиков и риск-менеджеров Александр Разуваев, у которого «СП» поинтересовалась: что будет с европейской экономикой?
— В среднесрочной перспективе речь идет о стагнации экономики еврозоны. Под более очевидной угрозой находятся страны, ориентированные на экспорт — Германия, Италия, Франция. Сводный и промышленный PMI (индекс деловой активности) еврозоны пока особо угрожающих сигналов не подают, хотя и находятся ниже 50 пунктов.
— ЕЦБ скорее снизит ставку, чтобы поддержать экономику, а самое главное — для того, чтобы порезать расходы казны стран G7 по долгам. Единственный возможный вариант еврозоны поддержать себя и долги, а также поднять благосостояние граждан — восстановить отношения с Россией в сфере торговли энергоносителями и опустить курс евро до уровня 2001 года, ниже паритета.
Когда-то отношение евро к доллару было на уровне 0,84, то есть евро был меньше доллара, а паритет был достигнут в 2002 году. Потом мы видели уже 1,3−1,4 (на текущий момент 1 евро = 1,08 доллара). Полагаю, что евро пойдет в обратном направлении, если руководство ЕС, конечно, захочет поддержать экономику, потому что промышленность важна, а понижение курса валюты является залогом поддержки экспорта.
— В Германии прослеживается вероятность рецессии. Важно учитывать, что будет с Китаем, потому что рост его экономики замедляется, и там снижается спрос. Во многом ресурсы и динамика КНР влияют в целом на мировую экономику, в том числе и на экономику ЕС и Германии, в частности.
Вероятность рецессии в ЕС небольшая, но тенденция в целом нехорошая, — сказал доктор экономических наук, главный научный сотрудник Центра инновационной экономики и промышленной политики РАН Игорь Николаев.
«СП»: Если в ЕС продолжатся трудности с деловой активностью, то может ли это означать, что ЕС не будет дальше ужесточать антироссийские санкции?
— Судя по тому, как они принимали решения по 14 пакетам, то можно сказать, что они отделяют геополитические решения от того, что происходит в экономике. Может, они и будут оглядываться на экономику, но все равно не стоит переоценивать степень значимости экономики для руководства ЕС в рамках решений по применению санкций, тем более рецессии сейчас нет и ее вероятность не столь большая, хотя замедление есть.
«СП»: В США экономическая ситуация выглядит более стабильной, чем в Европе, но все же насколько критична ситуация с госдолгом и платежным балансом?
— Внешнеторговый дефицит у них давно уже возник. Экономика больше потребляет, чем сама отдает в другие страны, особенно это касается взаимоотношений с Китаем.
Но я думаю, что в значительной степени возможность для себя относительно безбедно существовать продолжительное время при внешнеторговом дефиците объясняется тем, что именно США является страной с основной мировой резервной валютой. Это дает Штатам определенные преимущества.
Экономика по-прежнему достаточно сильная, несмотря на все сложности. Торговый дефицит не такой большой и не является определяющим негативным фактором (в 2023 году внешнеторговый дефицит США составил 2,9% ВВП, расходы на импорт в размере $799 млрд не покрывались доходами от экспорта — «СП»).
Возможно, экономика США чувствовала бы себя сильнее при положительном балансе.
Большой госдолг — это более серьезная проблема, но по поводу него уже много десятилетий идет спор, когда будет тот потолок, дальше которого уже нельзя будет расти. Мы видим, что счет идет на триллионы, а рост продолжается, при этом экономика показывает временами неплохой рост.
Я думаю, что только эмпирическим путем мы узнаем, когда будет потолок. Те потолки, которые уже назывались, были пробиты много раз. Скорее всего ситуация с долгом для США рано или поздно закончится не очень хорошо, но когда это произойдет непонятно.
«СП»: Госдолг США сейчас составляет примерно 122% ВВП. Если показатель вырастет до 200%, то не будет ли ухудшения ситуации?
— Японский госдолг существенно превышает американский с точки зрения отношения к ВВП (МВФ прогнозирует, что в 2024 году долг Японии превысит 250% ВВП — «СП»). Для США когда-то казалось, что превышение 100% ВВП будет критичным. Когда мы говорим о проблеме долга, важна динамика с точки зрения того, сколько уходит на его обслуживание. Для Штатов проценты не такие высокие, средств им хватает. У государства может быть госдолг в 30% ВВП, но если на его обслуживание будут уходить большие деньги, а средства занимались под большой процент, то это окажется более критичным, чем если бы у страны был госдолг 100% ВВП при лучших условиях кредитования.
В свою очередь, Александр Разуваев отметил более критичную проблему для американской экономики.
— Сейчас перекупленность фондового рынка США составляет 200% от ВВП. Понятно, что на стабилизацию ситуации играет ключевая ставка и что в США по-прежнему идут деньги со всего мира, но такой высокий показатель все равно слишком опасен. Если бы я был американцем, то продал все американские акции, все основные «фишки».
Завышенная капитализация фондового рынка — ключевая проблема, поскольку биржа может рухнуть и ударить по уверенности потребителей, в таком случае может произойти рецессия. Если у человека было $100 тыс. в акциях, стало в два раза меньше, соответственно он будет меньше покупать. Я читал о том, чего опасаются в США — это спираль, которая выражена в том, что после того, как потребители будут меньше покупать будет падать спрос, за ним выручка компаний и их акции, хотя такого в ближайшей истории США не наблюдалось.