Участники заседания Высшего Евразийского экономического совета (ЕАЭС) 26 декабря обсудили вступление в силу постоянного соглашения о зоне свободной торговли (ЗСТ) с Ираном, которое сменит временное, сообщили в Минэкономразвития России. Ведомство подтвердило, что за время действия временного соглашения о ЗСТ российско-иранский товарооборот вырос почти в два раза.
На мероприятии было подписано и соглашение о единой системе таможенного транзита стран ЕАЭС и третьих сторон, под которыми, по мнению опрошенных РБК аналитиков, могут подразумеваться Китай, Индия, Турция, Узбекистан и также Иран. В Евразийской экономической комиссии, наднациональном органе ЕАЭС, еще в прошлом году подчеркивали, что реализация документа позволит упростить и оптимизировать процедуру перевозки с помощью минимизации действий контролирующих служб и сокращения накладных расходов бизнеса.
Доцент кафедры международной торговли ВАВТ Андрей Кушниренко в разговоре с «СП» пояснил, что развитие торговли в рамках ЗСТ зависит от доброй воли самих торговых партнеров.
— Подписать можно все что угодно, но работать это будет только тогда, когда в этом заинтересованы обе стороны. Основа ЗСТ — это Россия, Белоруссия, Казахстан, Киргизия и Армения, которые также составляют ЕЭАС. Сейчас нет такой ситуации, что у России есть соглашения с третьими странами по ЗСТ, а у других участников «пятерки» — нет. У всех участников соглашения есть ЗСТ с Сербией, Вьетнамом и Сингапуром. Идут переговоры о заключении договоров с Египтом, ОАЭ и Индонезией.
Но судьба соглашений о ЗСТ складывается по-разному. С Сербией торговля остается на нормальном уровне, но масштабы экономики страны и ее потенциал не особо большие. Реализация ЗСТ с Вьетнамом после подписания в 2016 году шла очень хорошо, но после начала СВО Ханой резко потерял интерес к торговле с Москвой.
Это произошло из-за того, что объем товарооборота Вьетнама с Россией составлял на начало 2022 года $10 млрд, а с США — $109−110 млрд в год. Понятно, на кого прежде всего ориентировалась страна. Поэтому, несмотря на наличие низких пошлин, признание различных сертификатов, упрощение таможенных формальностей, у нас торговля с Вьетнамом сильно сократилась. Сейчас она медленно восстанавливается, но ничего особенного там не получается.
С Сингапуром вообще все приостановилось, потому что государство полностью замкнуто на недружественных странах. Документ есть, но он просто не работает. Соглашение о ЗСТ — необходимое условие для развития торговли, но не самодостаточное.
Однако Иран и Россия, учитывая наше взаимоотношения и положение обеих сторон на мировой экономической арене, заинтересованы во взаимной торговле, в реализации транспортных путей через территорию Ирана. Поэтому подписание соглашения, и его вступление в силу (депутаты иранского парламента ратифицировали документ 23 декабря), конечно, будет серьезным шагом вперед с точки зрения наращивания взаимных экономических потоков товаров и услуг.
«СП»: Что Россия импортирует из Ирана?
— Не очень много товаров. В основном идет нефтехимия, вторичная и третичная продукция после переработки нефти и газа, в том числе и пластмассы. В России таких товаров хватает, но в данном случае закупить дешевле, чем развивать собственное производство.
«СП»: Может ли Россия после присоединения Ирана к ЗСТ нарастить экспорт в страну?
— Это возможно, но, скорее всего, основное развитие будет идти в рамках транспортных потоков и финансовых расчетов через Иран. Сами по себе покупательные способности страны не настолько велики, чтобы это могло стать толчком к развитию чего-то серьезного.
Конечно, в Иран пойдет больше российских товаров. Им нужна аграрная продукция, в том числе зерновые и масличные, также древесина и сталь. Но за это придется платить, поэтому этот экспорт будет иметь относительно ограниченные масштабы. Но интеграция, промышленная кооперация обеих сторон, конечно, получит серьезный толчок.
«СП»: Есть ли перспективы наращивания торговли с Египтом, учитывая переговоры по присоединению страны к ЗСТ?
— Да, перспективы шире, если сравнивать с ОАЭ и Индонезией. Сейчас Египет, к примеру, закупает у России готовые топливные сборки для АЭС. Москва может нарастить поставки оборудования в страну, и даже получить доступ к другим африканским рынкам. То есть Египет может стать торговым хабом для российских экспортеров.
Доктор экономических наук, член Совета Общественной палаты Московской области и заместитель председателя научно-экспертного совета ВЦИОМ Иосиф Дискин обратил внимание на то, что Иран является фактически «подбрюшьем» ЕАЭС (и даже получил статус наблюдателя при организации).
— Тегеран является крупным экспортером сельхозпродукции и у него сохраняется потенциал экспорта нефтяной продукции. С одной стороны, это усиливает конкуренцию между Россией и Ираном, но при этом способствует экономическому развитию других стран ЕАЭС.
Важно, что Иран способен обеспечить экспорт нефтегазовых ресурсов и дополнить российский экспорт. Он также может нарастить свое участие в рамках транспортного коридора «Север-Юг», в чем заинтересована основная часть стран ЕАЭС. Данный проект является значимым фактором увеличения экономического потенциала экономического союза.
«СП»: Упростит ли присоединение Ирана к ЗСТ «параллельный импорт»?
— Иран уже участвует в «параллельном импорте» достаточно активно, все что смог, он уже сделал. К тому же данные торговые потоки не регулируются соглашением о ЗСТ. Однако, последнее все равно облегчает возможности для остального импорта в Россию. В целом, предстоит существенный период адаптации российской и иранской экономик.
При этом важнее всего упростить торговые потоки между странами и перевести их на национальные валюты (глава ЦБ Ирана Мохаммад Реза Фарзин говорил в ноябре, что Россия и Иран полностью исключили доллар при осуществлении взаиморасчетов, а с января 2025 года в Иране заработают карты «Мир» — «СП»).